Причины гибели россии. Жевахов

Николай Давидович (24.12.1874, Полтавская губ.-1946, Закарпатье), кн., политический и церковный деятель, мемуарист. Происходил из груз. княжеского рода, брат сщмч. Иоасафа (Жевахова) , еп. Могилёвского. До 1917 г. владел имением (386 дес.) в Пирятинском у. Полтавской губ.

Ж. обучался во 2-й киевской гимназии, затем в Коллегии П. Галагана. В 1898 г. окончил юридический факультет Киевского университета св. Владимира. Будучи студентом, принимал участие в проведении 1-й всеобщей переписи населения России в 1897 г. Начал службу в нояб. 1898 г. младшим кандидатом на должность в судебном ведомстве при Киевской судебной палате. 14 нояб. 1900 г. переведен в штат канцелярии киевского, подольского и волынского генерал-губернатора. В мае 1902 г. назначен земским начальником 1-го участка Пирятинского у. Полтавской губ. В 1904 г. в ж. «Гражданин» печатались его «Письма земского начальника». 11 авг. 1913 г. избран почетным мировым судьей Пирятинского судебно-мирового округа, 13 февр. 1915 г. утвержден почетным попечителем церковноприходских школ 3-го благочиннического округа Пирятинского у.

26 апр. 1905 г. Ж. был переведен в С.-Петербург, служил в отделении свода законов Гос. канцелярии. 6 апр. 1909 г. получил должность старшего делопроизводителя Гос. канцелярии (сверх штата), 18 июля 1912 г. включен в штат. 24 янв. 1914 г. вошел от Гос. канцелярии в образованное при Святейшем Синоде Междуведомственное совещание для обсуждения проекта изменения штата церковно-учительных школ. 6 мая 1914 г. получил звание камер-юнкера двора, 1 янв. 1915 г. получил чин статского советника. 20 июля того же года стал помощником статс-секретаря Гос. совета (сверх штата) с оставлением в придворном звании, а 22 дек. помимо этого введен в совет Главного управления по делам печати (сверх штата).

После того как Ж. провел авг. 1906 г. в Пафнутиевом Боровском в честь Рождества Пресвятой Богородицы монастыре , у него появилось желание стать монахом. Он не создал семью, но до конца жизни так и не принял постриг. С 1906 г. собирал сведения для жизнеописания свт. Иоасафа (Горленко) , еп. Белгородского, к-рый был дальним родственником Ж. и очень почитался в семье Жеваховых. Подробные материалы в 3 т. были опубликованы в Киеве в 1907-1909 гг., в издание вошли сведения о предках свт. Иоасафа, его жизни, чудесах, а также его сочинения. Весной 1909 г. по указу Святейшего Синода была создана комиссия для рассмотрения вопроса о канонизации святителя, которую возглавил Ж. В кон. 1909 г. он направил в Синод доклад, в к-ром обосновывалась необходимость церковного прославления свт. Иоасафа. Канонизация состоялась в 1911 г. Благодаря этой деятельности Ж. сблизился с Курским архиеп. Питиримом (Окновым) .

10 дек. 1910 г. постановлением совета Палестинского православного общества Ж. вместе с прот. сщмч. Иоанном Восторговым был командирован в г. Бари (Италия) для выбора земельного участка с целью строительства на нем правосл. ц. во имя свт. Николая Чудотворца и странноприимного дома для рус. паломников. Они выехали в Италию в янв. 1911 г. и успешно справились с задачей, подыскав свободный земельный участок. 12 мая того же года Ж. стал членом открытого в этот день при Палестинском правосл. об-ве Барградского комитета. В мае 1913 г. Ж. командирован в Бари как представитель Барградского комитета и 9 мая присутствовал при торжественной закладке храма и странноприимного дома. Впосл. неоднократно посещал Бари, председательствовал в местной строительной комиссии, заключил контракт на проведение земляных и каменных работ. 25 июня был избран пожизненным действительным членом Палестинского правосл. об-ва.

9 сент. 1915 г. имп. мц. Александра Феодоровна упомянула Ж. в письме имп. мч. Николаю II («совсем молодой, знаток церковных вопросов, очень лоялен и религиозен»), предложив Ж. на должность товарища обер-прокурора Святейшего Синода (Переписка Николая и Александры Романовых. М.; Пг., 1923. Т. 3. С. 326). В окт. Ж. приехал к императору в Ставку в Могилёв с чудотворной Казанской Песчанской иконой Божией Матери, пожелав, чтобы икона была отправлена на фронт и пронесена по боевой линии. По словам протопр. военного и морского духовенства Георгия Шавельского , «и Государь, и начальник штаба, ген. М. В. Алексеев, ввиду положения фронта, признали это невозможным» (Шавельский Г. И., протопр . Восп. посл. протопресвитера рус. армии и флота. М., 1996. Т. 2. С. 75). Ж. в своих воспоминаниях возложил вину за это на протопр. Г. Шавельского. 10 окт. того же года Ж. получил аудиенцию у императрицы, к-рая интересовалась его церковно-общественной деятельностью. В тот же день она писала Николаю II: «Жеваха был прелестен. Мы долго обо всем с ним говорили. Он хорошо знает все церковные дела, духовенство и епископов, так что был бы хорошим помощником Волжину», который в ту пору занимал должность обер-прокурора Святейшего Синода (Переписка Николая и Александры Романовых. Т. 3. С. 407). В 1916 г. Ж. посетил в Оптиной пуст. иером. прп. Анатолия (Потапова) , к-рый посоветовал ему не отказываться от гос. карьеры и отложить на время поступление в мон-рь.

После увольнения А. Н. Волжина 14 авг. 1916 г. Александра Феодоровна написала Николаю II, что Н. П. Раев в качестве обер-прокурора Синода и Ж. в качестве его товарища «были бы истинным даром Божьим для Церкви» (Там же. Т. 4. С. 420). 15 сент. того же года Ж. был назначен и. о. товарища обер-прокурора Синода. Впервые в истории духовного ведомства он стал 2-м товарищем обер-прокурора (должность утверждена положением Совета министров от 12 авг. 1916). 22 окт., после того как 1-й товарищ Н. Ч. Зайончковский был назначен сенатором, Ж. остался и. о. товарища, Николай II (по представлению обер-прокурора Раева) распространил на него содержание по занимаемой должности и пенсионные права. В нояб. 1916 г. Ж. был представлен к чину действительного статского советника и чину камергера, производство в новые чины датировалось 1 янв. 1917 г. Стремясь играть роль «церковного информатора» Александры Феодоровны, Ж. рассказал ей о старице Десятинного в честь Рождества Пресвятой Богородицы монастыря Марии Михайловне, к-рую императрица посетила в дек. 1916 г.

Имевший репутацию ставленника Г. Е. Распутина , он поддерживал хорошие отношения с Петроградским митр. Питиримом (Окновым). Современники по-разному относились к Ж. Так, протопр. Г. Шавельский называл его чиновником «небольшого ранга, но большой канцелярии», беспринципным карьеристом и лицемером. При дворе Ж. пользовался поддержкой. Награжден орденом св. Владимира 4-й степени (1916).

По воспоминаниям Ж., 27 февр. 1917 г. на заседании Синода он предложил выпустить воззвание к народу с осуждением революционных событий, но эта идея не была поддержана. 1 марта он был арестован и препровожден в Министерский павильон Гос. думы, однако уже 5 марта отпущен на свободу. Вскоре после этого покинул Петроград, в апр. и мае проживал в Киеве, затем в имениях брата и сестры. С 8 нояб. 1917 по 12 сент. 1919 г. жил в Киеве, затем из-за наступления большевиков бежал на юг, недолго жил в Харькове, Ростове-на-Дону, Пятигорске и Екатеринодаре. 14 янв. 1920 г. добрался до Новороссийска, откуда пароходом эмигрировал в К-поль. 9 февр. того же года прибыл в Сербию. Ж. стал инициатором создания и председателем Русско-сербского об-ва. В сент. 1920 г. уехал в Бари. Был управляющим рус. подворьем свт. Николая.

В эмиграции Ж. выступал как крайне правый, националистически настроенный монархист. Опубликовал за границей «Воспоминания товарища обер-прокурора Святейшего Синода князя Н. Д. Жевахова». 1-й том увидел свет в 1923 г. в Мюнхене, 2-й - в 1928 г. в Нови-Саде (Королевство сербов, хорватов и словенцев). «Воспоминания...» охватили небольшой временной промежуток жизни автора (с сент. 1915 по янв. 1920). Ж. описал церковно-гос. отношения в Российской империи и после ее крушения, рассматривал более общие вопросы: природу рус. самодержавия, революции, большевизма. По его словам, «русское самодержавие есть не политическая, а религиозная идея» (Восп. товарища обер-прокурора Свят. Синода. 1993. Т. 2. С. 259). Называл правомерной и эффективной синодальную систему управления Церковью и отрицательно относился к восстановлению в России Патриаршества, считая его чуждым рус. церковному сознанию. Анализируя события нач. XX в. в России, указывал на утрату рус. народом религиозности, опирался на «теорию заговора», вдохновляемого евр. кругами. Резко критиковал «Декларацию» 1927 г. митр. Сергия (Страгородского) . Ж. подготовил и 3-й том воспоминаний, посвященный истории своего отъезда из России и 1-му периоду жизни в эмиграции, работа над текстом продолжалась до 1944 г. Издать эту книгу не удалось, рукопись с авторскими исправлениями хранится в США, в архиве Свято-Троицкой ДС РПЦЗ в Джорданвилле.

Ж. написал книгу о своем друге С. А. Нилусе «С. А. Нилус: Краткий очерк жизни и деятельности» (Нови-Сад, 1936). Существенная ее часть была посвящена анализу «Протоколов сионских мудрецов», в подлинности к-рых Ж. был убежден. Обрушиваясь с критикой на «международное еврейство» как на «источник мирового зла», отвергал ВЗ и даже призывал «очистить Новый Завет от примесей Ветхого», уничтожить «искусственно созданную ап. Павлом зависимость Нового Завета от Ветхого, позволяющую евреям утверждать, что им «вверено слово Божие»» (Жевахов Н. Д. С. А. Нилус. С. 48, 50, 88). Ж. считал столкновение России и Германии во время первой мировой войны роковой ошибкой, губительной для обеих стран. В 20-х гг. XX в. бывал в Германии, познакомился с нек-рыми идеологами Национал-социалистической партии. Приветствовал приход к власти в Германии А. Гитлера и политику нацистов в области «еврейского вопроса».

Дата и место смерти Ж. долгое время оставались дискуссионным вопросом, но благодаря содействию итал. историков удалось установить, что последние месяцы жизни он провел в Закарпатье и умер там в 1946 г.

Арх.: РГИА. Ф. 797. Оп. 86. Д. 124.

Соч.: Назначение школы. СПб., 1906, 1998; Свт. Иоасаф Горленко, еп. Белгородский и Обоянский: Мат-лы для биографии. К., 1907-1909 (на обл. 1911). 3 т. в 6 ч.; Житие свт. Иоасафа, чудотворца Белгородского. СПб., 1910. Нови-Сад, 19292; Строители духа жизни в области живописи и архитектуры И. Ижакевич и А. Щусев. Серг. П., 1910; Бари: Путевые заметки. СПб., 1910; Верующая интеллигенция и толкование Евангелия. СПб., 1911; Акты и док-ты Лубенского Мгарского Спасо-Преображенского мон-ря. К., 1913; Кнж. М. М. Дондукова-Корсакова: [Биогр. очерк]. СПб., 1913; Чудеса свт. Иоасафа. Пг., 1916. СПб., 1998; Восп. товарища обер-прокурора Свят. Синода кн. Н. Д. Жевахова. Мюнхен, 1923. Т. 1. Нови-Сад, 1928. Т. 2; М., 1993. СПб., 2007. 2 т.; Еврейский вопрос. Н.-Й., 1926; Причины гибели России. Нови-Сад, 1929; Корни рус. революции. Кишинёв, 1934; Раб Божий Н. Н. Иваненко. Нови-Сад, 1934; Кн. А. А. Ширинский-Шихматов: Кр. очерк жизни и деятельности. Нови-Сад, 1934; Еврейская революция. М., 2006.

Лит.: Рус. писатели эмиграции: Биогр. сведения и библиогр. их книг по богословию, религ. философии, церк. истории и правосл. культуре: 1921-1972 / Сост.: Н. М. Зернов. Бостон, 1973. С. 48; Фирсов С. Л. Правосл. Церковь и гос-во в посл. 10-летие существования самодержавия в России. СПб., 1996. С. 451-461; Комолова Н. П. Рус. зарубежье в Италии (1917-1945 гг.) // Рус. эмиграция в Европе (20-е - 30-е гг. ХХ в.). М., 1996; De Michelis C. G. Il principe N. D. Zevaxov e i «Protocolli dei savi di Sion» in Italia // Studi storici. 1996. T. 37. N 3. P. 747-770; Степанов А. Д. «Между миром и монастырем»: Кн. Н. Д. Жевахов (1874-1947?) // Воинство св. Георгия: Жизнеописания рус. монархистов нач. XX в. / Сост. и ред.: А. Д. Степанов, А. А. Иванов. СПб., 2006. С. 510-531.

С. Л. Фирсов

КНЯЗЬ НИКОЛАЙ ДАВИДОВИЧ ЖЕВАХОВ
(краткий биографический очерк)

Перед современным русским читателем встает вопрос: что за личность князь Н.Д.Жевахов, что им создано и где издано?

Историческое время неустойчиво в мнениях и оценках, слишком бурлив наш век, чтобы составлять окончательные характеристики. И все же попробуем немного рассказать об этом замечательном духовном писателе.

Князь Николай Давидович Жевахов известен в православной среде, главным образом, как составитель замечательных жизнеописаний святителя Иоасафа Горленко, епископа Белгородского и Обоянского. Собранные Жеваховым материалы были выпущены в трех томах в Киеве в 1907-1909 годах, послужив основанием для канонизации этого великого подвижника; причислен к лику святых 4 декабря 1911 года. Нетленные мощи угодника Божия Иоасафа прославлены чудесным образом вновь в 1991 году. Кстати, Николай Давидович был отдаленным потомком рода Горленко, являлся дальним родственником святителя, чья патриотическая деятельность на благо Российской Державы выделяла его на фоне церковных смут первой половины XVIII века. Имея родословные связи с украинскими гетманами предшествующих времен, святитель Иоасаф всеми усилиями поддерживал Императорскую корону, заповедуя Малороссии свободно развиваться и благоденствовать под Русским скипетром. И на этих путях единение двух народов-братьев счастливо держалось, снискав у потомков чувства признательности и благодарности.

Фамилия Горленко владела поместьями в Черниговской губернии, в частности, в Прилуках, в тихом, благопристойном монастырском городке. Было имение и в сельце Линовица, принадлежало Жеваховым вплоть до революционных переворотов 1917 года. К моменту переезда сюда Сергея Нилуса в апреле того же года в сельце этом сохранялся барский особняк и флигель в глубине парка, где на втором этаже и поселился знаменитый издатель "Сионских протоколов", впрочем, ныне куда более известный читающей России как высокого склада духовный писатель и церковный публицист.

В Линовицу Сергей Александрович приехал по настоянию Владимира Давидовича Жевахова (1874-1938), родного брата автора этих "Воспоминаний". В пору Февральской катастрофы Нилус с женой находился в городе Валдае, где они прожили до того без малого пять лет, наслаждались молитвенным покоем вблизи Иверского монастыря. Но грянул гром, взвилась ураганом зачумленная чернь, и февральские события не оставляли надежд на жизнь. Князь Владимир Жевахов уговорил чету Нилусов покинуть Валдай, приютив Сергея Александровича и его жену Елену Александровну в Линовице, своем родовом поместье. Нилусы перебрались на Черниговщину, где еще на время оставались кое-какие законные начала, и с того момента оказываются вне опасности кровавых злодеяний большевиков. А злодеяния эти на Валдае влекли за собой все более ужасные последствия. Сразу после прихода красных банд в городе Валдае вспыхнул повальный террор, унесший жизни почетных людей - священнослужителей, купцов, владельцев мелких промышленных предприятий (крупных здесь не было), педагогов, хозяйственников. Изуверами расстрелян на глазах у его малолетних детей публицист-патриот М.О.Меньшиков. Останься в Валдае Нилус, от злодеев не уберегся бы.

Но он уже был вне опасности, под покровом Божией благодати, в сельце Линовица, где враг покуда не властвовал, пока лишь чувствовалось его дьявольское приближение. Этот период Нилуса отмечен созданием домашней церкви, завершением второй части замечательной книги "На берегу Божьей реки", проявлением здесь чудес и знамений. Одно из таких чудес - явленное по молитвам преподобного Серафима Саровского спасение настоятеля Густынского монастыря схиархимандрита Иоасафа, а вместе с ним и четы Нилусов.

Скажем вкратце и о деятельности князя Николая Давидовича Жевахова, в прошлом служившего товарищем обер-прокурора Святейшего Синода, а в советские годы бесстрашно и ревностно собиравшего факты о зверствах в зачумленной большевизмом России. Свои скитания по революционным столицам и Крыму он затем живо отобразил во втором томе своих "Воспоминаний". Ныне его книги становятся настольными для каждого патриота, вставшего на путь духовного возрождения Отечества.

Князь Жевахов успел создать еще и третий том "Воспоминаний", но по недостатку средств напечатать его не удалось. Русские беженцы за границей, бедствуя и перебиваясь грошовыми заработками, не всегда могли пособить автору покрыть издательские расходы, а радикально настроенные толстосумы, присвоившие царские средства, патриотам не сочувствовали, подчиняя подкупленные издания распространителям ложных идей. Разомкнутость культур - православно-народной, укорененной в культе, и бездуховной, изымавшей из сердец Христа, которую вернее назвать антикультурой, существовала и в Зарубежье, где главенствовали все те же беды, что и в России.

В наброске к очерку о Нилусе (Новый Сад, 1936) князь Жевахов раскрывает приблизительный состав своего неопубликованного труда. Это, прежде всего, полемические главы, посвященные происхождению и оценке "Сионских протоколов", затем обширная часть с разбором закулисных инсценировок Вернского процесса, весьма показательного по составу и устремленности. Книжка о Сергее Нилусе задумывалась князем как первая часть большой книги, - единственное, что было опубликовано. Возможно, очерк вошел бы в третий том "Воспоминаний".

Николай Давидович долгие годы жил в Италии в городе Бари, где он заведывал Церковно-археологическим кабинетом Святителя Николая Мир-Ликийских Чудотворца. Естественно, живя вдали от Родины, он был в отрыве от событий, совершавшихся там. Не мог знать многого и о жизни Сергея Нилуса в Совдепии, о его мытарствах и мучениях. А те скудные сведения, что получал из вторых рук, нуждались в уточнениях. Зато эпизоды личных встреч с этим великим духовным писателем и другими лицами изображены прекрасно, и мысли, которые овладевали автором очерка, представляют исключительный интерес. Эти мысли помогут современным людям по-новому оценить прошедшее и более проницательно осознать происходящее теперь. Проще сказать, такая книжица не затеряется в безликом море литературы.

Но вернемся к "Протоколам". Почему русские люди не только не довели их до сведения мировой общественности, но и сами вовремя не сумели в них разобраться? Князь Жевахов, хорошо знавший мирской и духовный уклад русской жизни, на это отвечает так:

"Появление "Протоколов" на русском книжном рынке явилось событием чрезвычайным, однако ни правительство, ни широкая публика не сумели оценить его.

Книга успеха не имела и той цели, какую преследовал благородный С. А. Нилус, желая "предупредить правительство о надвигающейся опасности и открыть глаза широкой публике на истинные причины нараставшего в России революционного движения", - не достигла, встретив пренебрежение, равнодушие и непонимание не только со стороны правительства, но и в кругах общественных и даже церковных. Строго говоря, отрицательное отношение к книге части церковных кругов предопределило отношение к ней и со стороны всех прочих. И только еврейская печать, или, точнее, вся русская печать, руководимая евреями, хорошо поняла значение книги и старательно замалчивала ее, из опасения, что она обратит на себя внимание и раскроет карты евреев. Обращаю на этот факт особое внимание для того, чтобы вновь опровергнуть клевету евреев, утверждающих, будто "Протоколы" были изданы русским правительством с целью устройства и оправдания погромов. Если бы это было так, то, наверное, правительство сумело бы и распространить "Протоколы" среди населения в количестве, достаточном для ознакомления русского человека с задачами еврейства, его планами и программами...

Однако действительность свидетельствовала об обратном. Русские люди отнеслись к "Протоколам" с полным безучастием и даже не поняли их. Книга вызвала недоумение и недоверие, и отталкивала избытком откровений, казавшихся фантастическими. И нигде вековая работа евреев по засорению христианских мозгов не сказалась так ярко, как именно на отношении к "Сионским протоколам", о которых стали говорить лишь после гибели России, после победы евреев, когда русский человек на собственном примере убедился в их достоверности".

О причинах гибели России сам Николай Давидович впоследствии написал весьма убедительную статью. В 1928 году, проживая все на том же подворье Святителя Николая Мир-Ликийских Чудотворца в итальянском городе Бари, где он когда-то строил православный храм на средства Императорского Палестинского общества, князь Жевахов высказал мысли, не утратившие своей значимости и поныне. Он сказал, что Россия погибла из-за вялости государственного аппарата и чиновничества, беспрестанно нарушавших присягу Государю, что аппарат должен быть беспощадным к беззаконникам, не перекладывая своих функций на Монарха. Богопомазанный Государь по своей сути Удерживающий, удерживает свой народ от повреждения. Он - милующий, его милость и любовь простираются на всех, а правопорядок блюдет карающая десница закона, чьи установления проводят в жизнь государственники и приставленные к делу чиновники.

Князь Жевахов, сам юрист, и ему ли не знать было, как важно не попустительствовать кромешникам вершить их злодеяния. А они вершили, можно сказать, беспрепятственно, что только могли. Открыто разжигали ненависть к Церкви и самодержавным устоям, с подачи жидо-масонских центров нагнетали истерию террора, развращали и дурачили толпу и неустойчивую часть интеллигенции. Уже будучи товарищем обер-прокурора Св. Синода, Жевахов много ездил по России, и везде печальные картины нравов были сходны: неверие и человекобесие насаждались чужеродами злонамеренно. Для этого они почти целиком завладели печатью, судами, педагогикой.

Проживая с 1920 года заграницей, Николай Давидович Жевахов в весьма сжатые сроки пишет свои замечательные "Воспоминания". В них дается широкая панорама русской жизни накануне Мировой войны и в пору русского погрома - революции. Оба первых тома уже были готовы к выпуску в свет в 1923 году. И первый том тогда же и вышел в Мюнхене, а второй удалось издать лишь через пять лет в сербском городе Новый Сад, причем тиражом всего 400 экземпляров. Непонимание Православной монархии, бытовавшее в России, перенеслось и в круги русского рассеяния. Жевахов убедительно вскрывает истоки такого рода непонимания. С первых же страниц второго тома он принимается за главное: "Революция,- пишет князь,- всегда была заданием определенной группы людей, выполнявшей директивы центра, программа деятельности которой непосредственно вытекала из Талмуда".

Николай Давидович даже считал, что чаяния жидовства отражают и книги Ветхого Завета, кроме, пожалуй, книг Иова и пророка Даниила. Остальные книги будто бы испорчены иудеями в угоду своим целям. Такая точка зрения Жевахова, конечно же, неприемлема для нас. Как небезспорны его суждения и по поводу Патриаршества в России. Автор "Воспоминаний" утверждает, что созыв Поместного Собора в 1917 году противоречил канону: нельзя выбирать Патриарха без Православного Царя. Государь и Патриарх неразрывны, они в одном лике отображают земной образ Спасителя. Был Жевахов и против представителей из мирян на Соборе.

Как несгибаемый синодал, князь Жевахов усиленно отстаивал Обер-прокуратуру, считая, что это духовное ведомство многое сделало для укрепления роли Церкви в русском обществе. Другое дело, нужны были реформы. Вместе с Обер-прокурором Св. Синода Николаем Павловичем Раевым князь Жевахов накануне революции разрабатывал такие реформы. Они заключались "в децентрализации церковного аппарата, в разграничении церковной и государственной сферы управления, в сближении архипастыря с паствой, в создании условий, имевших обеспечить архипастырю возможность выполнять его непосредственные задачи, что в совокупности возродило бы и оживило церковную жизнь на местах".

Надо сказать, что Н. П. Раев был личностью незаурядной. Благочестивый, образованный, любящий Престол и Отечество, он был назначен в Св. Синод по настоянию Императрицы Александры Федоровны. Раевы давно известны при Дворе: отец Николая Павловича - первенствующий член Святейшего Синода, митрополит Петербургский и Ладожский Палладий (Павел Иванович Раев, 1827-1898) был духовником Августейшей Семьи; оставил по себе добрую память. Обер-прокурор Св. Синода Н. П. Раев вместе с князем Жеваховым стремился оживить приходскую жизнь, наполнить ее христианским деланием. К сожалению, эта деятельность быстро прервалась. Масону Керенскому нужны были не государственники, а шуты, и в обер-прокуроре Львове он нашел себе такого шута, который не только заменил весь Синод, но и сместил со столичных кафедр двух самых духоносных владык - Питирима и Макария. Россию прибрали к рукам преступники.

Скудны сведения о жизни Н. Д. Жевахова за рубежом. Известно только, что этот пламенный монархист зорко следил за всеми событиями, имевшими быть в его Отечестве. Незадолго до кончины князь посетил Закарпатье, еще не занятое большевиками.

Умер Николай Давидович в 1938 году, оставив после себя замечательные книги, им написанные за три десятилетия. В том же году скончался на Соловках его брат, Владимир Давидович, во иночестве Иоасаф, митрополит Могилевский, и тоже духовный писатель. Вспомним их в молитвах своих, православный читатель!

Спаси Господи.

Александр СТРИЖЕВ

Жевахов Николай Давидович (24.12.1874 - 1938)
Родители - Давид Дмитриевич и Екатерина Константиновна, урожденная Вульферт.
Брат-близнец Владимир Давидович (в 1924 году был пострижен в монашество с именем Иоасафа).
Сестры Любовь (1876) и Варвара (1879).
Жеваховы – древний княжеский род. Своим родоначальником они считали Картлоса – внука Иафета, первого владетеля Кавказа и родоначальника грузин. Его потомок Джавах I, царь Джавахетии, живший за несколько веков до Р.Х., и дал имя роду Джаваховых. В XVIII столетии князь Шио (Семен) Джавахов вышел из Грузии с собственным отрядом в свите царя Вахтанга. В 1738 году он принял русское подданство, получив княжеский надел в Кобелякском уезде Новороссийской (позднее Полтавской) губернии.
Николай Давидович получил образование во 2-й Киевской гимназии, затем в Коллегии Павла Галагана и, наконец, на юридическом факультете Императорского университета Св. Владимира в Киеве.
С 1898 г. служил в Киевской судебной палате и в канцелярии Киевского генерал-губернатора.
С 1902 г. - земский начальник в родном уезде.
В 1904 г. на страницах консервативного журнала "Гражданин", издававшегося князем В.П.Мещерским, печатались его "Письма земского начальника".
В конце апреля 1905 г. был причислен для дальнейшей службы к Государственной канцелярии в отделение свода законов и перебрался в Петербург. В дальнейшем был переведен на должность помощника Статс-секретаря Государственного Совета.
В конце 1906 г. отправляется в паломничество по монастырям. Собирает материалы к канонизации Святителя Иоасафа Белгородского, которые издаются в 1907-1911 гг. в трех томах.
В 1910 году совершает паломничество в г.Бари (Италия), к мощам Николая Чудотворца. По возвращении опубликовал свои "Путевые заметки", где предложил соорудить православный храм имени Св. Николая. В декабре 1910 года был командирован в Бари для приобретения земельного участка, а в мае 1913 г. назначен председателем Строительной комиссии.
В конце 1915 года по поручению Императрицы совершает поездку в Царскую Ставку на русско-германский фронт.
15 сентября 1916 г. назначен товарищем (заместителем) обер-прокурора Св. Синода.
С 1 по 5 марта 1917 года находился под арестом по приказу Керенского. Затем в течение 1917-1919 г.г. в качестве беженца был в Киеве, Харькове, Ростове, Пятигорске, Екатеринодаре. 16 января 1920 г. отплыл из Новороссийска в Сербию.
С 1920 г. князь Жевахов был назначен заведовать Подворьем Св. Николая в Бари.
В 1923 г. в Мюнхене опубликован 1-й том "Воспоминаний" тиражом в 400 экз.
2-й том "Воспоминаний" был окончен в 1923 г., но из-за отсутствия средств издан в 1927 г. 3 и 4-й тома так и не были изданы.
О последних годах жизни князя Н.Д.Жевахова сведений не сохранилось.

Список сочинений князя Н.Д.Жевахова:

1. Письма земского начальника // " Гражданин". 1904. №№ 11, 13, 18, 20, 22, 26, 33, 34, 39, 45, 51, 62, 63.
2. Назначение школы. СПб. 1906; СПб. 1998.
3. Святитель Иоасаф Горленко, Епископ Белгородский и Обоянский (1705-1754): Материалы для биографии, собранные и изданные князем Н.Д.Жеваховым в 3 томах и 5 частях. Киев. 1907-1911.
Т.I. Ч.1: Предки Святителя Иоасафа. Киев. 1907.
Т.I. Ч.2. Святитель Иоасаф и его сочинения. Киев. 1907.
Т.I. Ч.3. Жизнь и деятельность Святителя Иоасафа. Киев. 1909.
Т.II. Ч.1. Письменные донесения от разных мест и лиц в разные времена о чудесных исцелениях, совершаемых в Бозе почивающим Преосвященным Иоасафом Епископом Белгородским. Киев. 1908.
Т.II. Ч.2. Предания о Святителе Иоасафе. Киев. 1908.
Т.III. Дополнительный. Киев. 1911.

4. Указы Преосвященного Иоасафа Горленко, Епископа Белгородского и Обоянского. С предисловием князя Н.Д.Жевахова // "Курские епархиальные ведомости". 1908. №18.
5. Речь князя Н.Д.Жевахова, произнесенная в Москве на торжественном собрании в память Св. Иоасафа 30 декабря 1908 года. Курск. 1909; “Вестник Русского собрания”. 1909. №1.
6. Чудное действие Божия Промысла. Киев. 1908.
7. Николай Николаевич Неплюев. Биографический очерк. СПб. 1909.
8. Верующая интеллигенция о толковании Евангелия // "Миссионерское обозрение". 1910. №4.
9. Бари. Путевые заметки. СПб. 1910.
10. Строители духа жизни в области живописи и архитектуры И.Ижакевич и А.Щусев. СПб. 1910.
11. Речи. М. 1910.
12. Житие Св. Иоасафа, Чудотворца Белгородского. СПб. 1910; 2-е изд. Новый Сад. 1929.
13. На родине Преп. Сергия Радонежского. М. 1912.
14. Акты и документы Лубенского Мгарского Спасо-Преображенского монастыря. Киев. 1913.
15. Княжна Мария Михайловна Дондукова-Корсакова. СПб. 1913.
16. Потребные сведения усердствующим поклониться св. мощам Святителя Николая Мир-Ликийского Чудотворца. Козельск. 1914.
17. Пробуждение Святой Руси. СПб. 1914.
18. Святитель Иоасаф. Составил князь Н.Д.Жевахов. Пг. 1916.
19. Чудеса Святителя Иоасафа. Составил князь Н.Д.Жевахов. Пг. 1916; СПб. 1998.
20. Речь председателя Русско-сербского общества князя Н.Д.Жевахова, произнесенная при торжественном открытии Общества в г. Вршаце (Сербия, Бенат), 20 июля 1920 г. // “Двуглавый орел” от 1 (14) ноября 1921 г. Девятнадцатый выпуск.

21. Воспоминания товарища обер-прокурора Св. Синода князя Н.Д.Жевахова. Т.1. Мюнхен. 1923; Т.2. Новый Сад. 1928.
Главы 26-39 II тома переизданы:
Еврейский террор в России: Крещение русского народа в огне и слезах: Из воспоминаний товарища обер-прокурора Св. Синода князя Н.Д.Жевахова. Б.м. и г.
Воспоминания товарища обер-прокурора Св. Синода князя Н.Д.Жевахова. В 2-х тт. М. 1993. (Повторно переизданы в 2007г.)

22. Еврейский вопрос. Нью-Йорк. 1926.
23. Памяти графа А.Череп-Спиридовича. Нью-Йорк. 1926.
24. Изабелл-Флоренс Хапхуд. Нью-Йорк. 1926.
25. Светлой памяти шталмейстера Высочайшего Двора Ф.В.Винберга. Париж. 1928.
26. Причины гибели России. Новый Сад. 1929.
27. Правда о Распутине (на итальянском языке). Бари. 1930.
28. Корни русской революции. Кишинев. 1934.
29. Раб Божий Николай Николаевич Иваненко. Новый Сад. 1934.
30. Князь Алексей Александрович Ширинский-Шихматов: Краткий очерк жизни и деятельности. Новый Сад. 1934.
31. Сергей Александрович Нилус: Краткий очерк жизни и деятельности. Новый Сад. 1936.
32. Il retroscena dei "Protocolli di Sion". La vita e le opere del loro editore, Sergio Nilus e del loro autore Ascer Chinsberg. Roma. 1939.

В Рождественский сочельник 24 декабря 1874 года у коллежского советника, помещика Пирятинского уезда Полтавской губернии Давида Дмитриевича Жевахова родились два сына Владимир и Николай, которые оставили заметный след в отечественной истории ХХ столетия.
Жеваховы - древний княжеский род. Своим родоначальником они считали Картлоса - внука Иафета, первого владетеля Кавказа и родоначальника грузин. Его потомок Джавах I, царь Джавахетии, живший за несколько веков до Р.Х., и дал имя роду Джаваховых. В XVIII столетии князь Шио (Семен) Джавахов вышел из Грузии с собственным отрядом в свите царя Вахтанга. В 1738 году он принял русское подданство, получив княжеский надел в Кобелякском уезде Новороссийской (позднее Полтавской) губернии. Он-то и положил начало российской ветви древнего княжеского рода, который по-русски стал именоваться Жеваховы.
Один из сыновей князя Семена отставной майор Спиридон Семенович Жевахов был женат на племяннице Марии Даниловны Апостол, в замужестве Горленко, матери Иоакима Андреевича Горленко, в иночестве Иоасафа, Святителя Белгородского и всея России Чудотворца.
Второй раз род Жеваховых пересекся с родом Святителя Иоасафа позже. Дед Владимира и Николая Жеваховых князь Дмитрий Михайлович был женат на Любови Давидовне, урожденной Горленко, прадед которой был двоюродным братом Святителя. Это важно отметить, ибо Святитель Иоасаф сыграл огромную роль в жизни братьев Жеваховых. Николай Давидович собрал и опубликовал многотомные материалы для биографии Святителя, ставшие прологом к Его канонизации. Именно Святитель Иоасаф привел его к Царской Семье. Владимир Давидович в 1924 году был пострижен в монашество с именем Иоасафа.
Князь Давид Дмитриевич проживал в своем имении Линовица Пирятинского уезда Полтавской губернии и служил по выборам дворянства. Он был женат на Екатерине Константиновне, урожденной Вульферт. Кроме двух сыновей-первенцев у них было еще две дочери: Любовь Давидовна 1876 года рождения и Варвара Давидовна 1879 года рождения.
Детство Николая Давидовича Жевахова прошло в родовом имении Линовица и в Киеве, где у его матери был собственный дом на Сретенской улице. Образование он получил сначала во 2-й Киевской гимназии, затем в Коллегии Павла Галагана и, наконец, на юридическом факультете Императорского университета Св. Владимира в Киеве.
Еще будучи студентом, в 1897 г. молодой князь Жевахов получил свою первую награду - темно-бронзовую медаль за труды по первой всеобщей переписи населения. В 1898 г., окончив курс университета с дипломом второй степени, Николай Давидович поступил на государственную службу. Вначале своей карьеры он занимал различные мелкие чиновничьи должности в Киевской судебной палате и в канцелярии Киевского генерал-губернатора.
Однако уже в молодые годы стало ясно, что рутинная канцелярская работа - не его стезя. И в мае 1902 г. князь Жевахов занял хлопотную должность земского начальника в своих родных местах. В таком выборе службы, несомненно, проявилась свойственная интеллигенции того времени идеализация простого народа. Три года службы земским начальником не были потерянным временем. Дело не только в том, что Жевахов досконально узнал нужды деревни и мог о них вполне компетентно рассуждать. Главным итогом службы стал реализм во взгляде на мужика.
У князя Жевахова сформировалось трезвое представление о простом народе, которое было чуждо в равной степени как пренебрежению, так и идеализации. Сам Жевахов так описывает свои воззрения. С одной стороны, "медленно и постепенно, настойчиво и упорно превращался в моих глазах "народ-богоносец" в зверскую и жестокую массу". Однако, с другой стороны, хотя "там были звери, и их было большинство; но были и такие, каких нигде не было и нигде нельзя было найти, люди недосягаемой нравственной чистоты и величия духа".
В бытность земским начальником Николай Давидович впервые попробовал себя на поприще политического публициста. В 1904 г. на страницах консервативного журнала "Гражданин", издававшегося князем В.П. Мещерским, печатались его "Письма земского начальника". Характеризуя современную ему политическую практику в отношении крестьянства, он делает неутешительный вывод: "Мы сбились с дороги - это ясно".
В своей деятельности земский начальник Жевахов пытается найти ту правильную - русскую православную - дорогу развития. Главное внимание он уделяет задачам духовного просвещения и образования крестьянства. Он выступает инициатором и руководителем строительства сельских храмов, организует сбор пожертвований, сам лично немало жертвует своих личных денег на это богоугодное дело. Впоследствии в 1914 г. его деятельность на благо духовного просвещения народа была отмечена преподанием официального благословения Св. Синода с вручением грамоты.
Другой заботой Жевахова на посту земского начальника было народное образование. Причем, он прекрасно понимал, что образование, чтобы оно приносило пользу и человеку и обществу, должно быть пропитано православным духом. В одной из своих работ Жевахов писал: "Цель всякой школы... заключается не в том только, чтобы расширить умственный кругозор учащегося и дать ему полезные для жизни знания, но прежде всего в том, чтобы научить его пользоваться этими знаниями в интересах увеличения общей суммы Добра и Правды в жизни".
В конце апреля 1905 г. князь Н.Д. Жевахов был причислен для дальнейшей службы к Государственной канцелярии в отделение свода законов. Он перебрался в Петербург.
Летом следующего 1906 года, находясь в отпуске в Киеве, Жевахов познакомился с замечательным русским человеком Николаем Николаевичем Иваненко. Встреча с ним произвела на Николая Давидовича неизгладимое впечатление. Н.Н. Иваненко стал его учителем и наставником. В августе 1906 года, возвращаясь к месту службы в Петербург, Жевахов около месяца провел в Боровском Св. Пафнутия монастыре, наслаждаясь беседами с Николаем Николаевичем. В брошюре, посвященной памяти своего учителя, Жевахов написал: "Этот месяц был счастливейшим месяцем моей жизни... И всю свою последующую жизнь я жил буквально между небом и землею, между миром и монастырем (выделено мною - А.С.) и, как ни болезненна была моя личная душевная драма от неизбежного, благодаря такому положению, разлада с собою и с окружающим, все же ей я обязан равнодушием к земным благам и приманкам, и тем, что никогда не скучал о них".
"Между миром и монастырем", - действительно нельзя более точно определить жизненный путь князя Николая Давидовича Жевахова. Всю свою жизнь он предпринимал настойчивые попытки уйти в монастырь, но Господь, видать, судил ему оставаться в миру для особого служения. Однако каждая такая неудачная попытка ухода в монастырь давала свой плод - завершалась каким-либо компромиссом между миром и монастырем, который служил к вящей славе Божией.
Первую попытку уйти в монастырь Жевахов предпринимает тогда же в августе 1906 г., вознамерившись остаться в Боровском монастыре. Но родители воспротивилась желанию сына, и его отговорили. Вернувшись в Петербург, окунувшись в суету и тягостную канцелярщину Мариинского дворца (там размещалась Государственная канцелярия), он затосковал.
...И порвав все связи с Петербургом и службою, бросился на Валаам. Спустя годы, Николай Давидович так описывал свой побег: "Одна ужасная картина сменялась другою, еще более ужасною... Выборг, беседа с архиепископом Сергием Финляндским, его изумление и отзывы о "мужицком царстве", Сердоболь, замерзшее Ладожское озеро, прерванное сообщение с Валаамом, возвращение в Петербург и кошмарный ночлег в "Финляндской гостинице", бегство в Зосимову Пустынь, к старцам Герману и Алексею, отъезд в Киев, свидание с родителями, драмы, скорби, упреки и...обратное возвращение в Петербург, водворение у приютившей меня бабушки Аделаиды Андреевны Горленко...".
Именно бабушка познакомила Жевахова с протоиереем Александром Маляревским, давним почитателем Святителя Иоасафа. Так в конце 1906 г. Николай Давидович начал работу по собиранию материалов о Св. Иоасафе. Однако враг не дремал - и сразу же на Николая Давидовича обрушились тяжелые испытания. 12 января 1907 года сначала умер любимый начальник и покровитель статс-секретарь Государственного Совета Станислав Францевич Раселли, а на следующий день умер отец.
Но скорби не сломили Жевахова. После погребения отца он более года странствовал по России в поисках материалов для книги о Св. Иоасафе. Именно в это время он познакомился с архиепископом Курским и Обоянским Питиримом (Окновым), будущим митрополитом Петроградским и Ладожским, которому посвящено немало теплых воспоминаний на страницах его мемуаров. С владыкой Питиримом судьба сведет Жевахова еще не раз. И в Петербурге, где они рука об руку будут трудиться в Св. Синоде в зените мирского могущества, и на Кавказе, где пересекутся их пути - теперь пути всеми злословимых и поносимых изгнанников и скитальцев.
Плодом трудов князя Жевахова стали три тома "Материалов для биографии Святителя Иоасафа Горленко, епископа Белгородского и Обоянского", которые были изданы в Киеве в 1907-1911 гг. Любовно и скрупулезно Жевахов собрал сведения о предках Святителя, его деятельности в бытность настоятелем Лубенского Мгарского Спасо-Преображенского монастыря и Свято-Троицкой Лавры, предстоятелем Белгородской епархии. Жевахов опубликовал также сочинения Святителя, сведения о многочисленных чудесных исцелениях по его молитвам, предания об Иоасафе Белгородском. Естественным завершением трудов Николая Давидовича стало прославление Святителя Иоасафа. Канонизация состоялась 4 сентября 1911 года. Кстати, нетленные мощи Белгородского Чудотворца были чудесно обретены вновь в 1991 г. в Петербурге, когда Петербургскую кафедру занимал приснопамятный Митрополит Иоанн (Снычев).
По окончании работ над книгами о Белгородском Чудотворце Николай Давидович Жевахов 18 марта 1910 года удостоился аудиенции у Государя Императора. Прощаясь, Государь несколько раз сказал: "Так будем же встречаться". Затем неоднократно справлялся о Жевахове, но придворные недоброжелатели, боясь подпускать искренне верующего аристократа к Царю, говорили, что он в отъезде. Похожая история произошла, как известно, и с Сергеем Александровичем Нилусом. Когда он женился на фрейлине Императрицы Елене Александровне Озеровой и вознамерился принять сан, против него была развязана кампания в газетах, чтобы воспрепятствовать его возможному сближению с Царской Семьей.
С.А. Нилус сыграл заметную роль и в жизни Н.Д. Жевахова. По воспоминаниям Жевахова он познакомился с Нилусом в Киеве около 1900 года. Активно общаться они начали с осени 1905 г. в Петербурге. В 1913 г., посетив Нилуса в Валдайском монастыре и услышав от него сетования на необходимость поиска себе нового пристанища, Жевахов пригласил его жить в родовое имение Линовица. Часто навещал его там, и они подолгу беседовали. В Линовице С.А. Нилус готовил к изданию свою знаменитую книгу "Близ есть при дверех". После революции Нилус со своей женой и племянницей жены Натальей Юрьевной Концевич (урожд. Карцовой) по приглашению В.Д. Жевахова жил несколько лет в Линовице.
Смерть прежнего начальника и покровителя, а также частые отлучки из Петербурга, связанные со сбором материалов о Святителе Иоасафе, не способствовали продвижению по службе в Государственной Канцелярии. Жевахов был переведен на должность помощника Статс-секретаря Государственного Совета. Это был тупик карьеры - должность не сулила никакого продвижения по службе. Кроме того угнетал рутинный характер работы.
И опять затосковала душа, снова возникли мысли о монашестве. Новым компромиссом между миром и монастырем стало создание братства Святителя Иоасафа, Чудотворца Белгородского. Жевахов стал товарищем председателя братства. Благодаря деятельности в братстве Н.Д. Жевахов завязал знакомства с верующими представителями столичного общества. В частности, он познакомился с человеком редкой духовной чистоты, истинной подвижницей - княжной Марией Михайловной Дондуковой-Корсаковой, о которой в 1913 г. написал трогательные воспоминания.
Будучи искренне верующим человеком и убежденным монархистом, князь Жевахов не мог не принять участия в деятельности черной сотни. 4 мая 1909 года он был принят в действительные члены старейшей черносотенной организации, своего рода мозгового центра монархического движения "Русское Собрание".
... Чиновно-мундирная атмосфера столицы давила. Назревала новая попытка бегства от мира.
Но тут в 1910 году Николай Давидович совершил паломническое путешествие в итальянский город Бари, где покоятся мощи его небесного покровителя Святителя Мир Ликийских Николая Чудотворца. Он был прямо таки обескуражен противоречием между степенью почитания сего Угодника Божия в России и неорганизованностью паломнического дела. Жевахов опубликовал свои "Путевые заметки", где предложил соорудить православный храм имени Св. Николая и при нем странноприимный дом для русских паломников. Предвидя вопрос о средствах на строительство, он писал: "На это я могу ответить словами веры. Мы привыкли заниматься предвидениями, не будучи пророками, но не привыкли верить". В этих словах - весь Жевахов. Он обладал редкими уже и в то время качествами: смирением и упованием на волю Божию. Для него не были пустым звуком слова Спасителя: "Просите и дастся вам; ищите и обрящете" (Лк. 11, 9).
Кстати, в путевых заметках Жевахова есть замечательная мысль, которая всегда должна быть основанием всякой человеческой деятельности: богоугодное дело непременно окажется и практически выгодным. Он утверждал: "Такой храм сблизит нации теснее, чем самые блестящие дипломатические сношения, и, кроме того, окажет незаменимую услугу всем русским прибывающим в Бари на поклонение великому Угоднику Божию, Св. Николаю".
Предложение князя Н.Д. Жевахова не осталось незамеченным. В декабре 1910 года по поручению Императорского Палестинского Православного Общества он был командирован в Бари для приобретения земельного участка для постройки храма и странноприимного дома. А в мае 1911 г. был Высочайше утвержден Барградский комитет при Палестинском обществе для сбора пожертвований на строительство. Жевахов стал членом комитета, который возглавил князь А.А. Ширинский-Шихматов. Уже в мае 1913 г. Николай Давидович, командированный в Бари постановлением Барградского комитета, присутствовал при закладке храма и странноприимного дома. Тогда же он становится также председателем Строительной комиссии, а потому вынужден теперь часто посещать Бари.
В июне 1913 г. Жевахов был избран в пожизненные действительные члены Императорского Палестинского Православного общества с выдачей серебряного знака за оказанные Барградскому комитету услуги. Вскоре последовала другая - более для него значимая - награда. За организацию строительства храма и странноприимного дома 6 мая 1914 года князю Николаю Давидовичу Жевахову было пожаловано звание камер-юнкера Высочайшего Двора. Этим званием, как никакой другой наградой, он очень гордился.
Но ни одни только служебные обязанности и хлопоты по "Барградскому делу" занимали Николая Давидовича Жевахова. Стоит упомянуть, что он был одним из учредителей Православного Камчатского братства во имя Нерукотворного образа Всемилостивейшего Спаса, организатором которого был Камчатский миссионер, впоследствии один из выдающихся русских архиереев Нестор (Анисимов). В марте 1911 г. как член-учредитель братства Жевахов был награжден братским крестом II степени. Такой же награды были удостоены еще два князя Жеваховых: Владимир Давидович и их двоюродный брат - доктор Сергей Владимирович Жевахов.
...Летом 1914 года грянула мировая война. Начало военных действий застало Н.Д. Жевахова в Бари, где он находился по делам строительства Подворья Св. Николая. Первые годы мировой войны стали для России тяжелым испытанием: значительная часть территории была оккупирована, армия несла невосполнимые потери, кровь лилась рекой. Особенно тягостно восприняли начавшуюся войну люди (среди них был и князь Жевахов), которые прекрасно понимали, что она невыгодна ни России, ни Германии, что любой исход войны грозит великими потрясениями этим двум столпам мирового порядка.
4 сентября 1915 года по случаю годовщины прославления Святителя Иоасафа состоялось собрание братства Его имени. На это собрание неожиданно пришел некий полковник О., который поведал о явлении ему Белгородского Чудотворца. Святитель повелел для спасения России доставить на фронт Владимирский образ Царицы Небесной, которым Его благословила на иночество мать, и Песчанский образ Богородицы, обретенный Им в бытность Епископом Белгородским, и пронести Их по линии фронта. Тогда Господь смилуется над Россией по молитвам Матери Своей. Как потом выяснилось почти одновременно похожее явление было боголюбивому старику-крестьянину из деревни Пески.
Полковник О., как появился чудесным образом, так и исчез. Но это событие стало поворотным в судьбе Николая Давидовича Жевахова, ибо привело его к Государю, поставило в ряд первых слуг Царя-Мученика. Именно его послал в Царскую Ставку со Святынями Святитель Иоасаф.
Жевахов начинает свои воспоминания с описания явления Белгородского Чудотворца и своей поездки в Ставку. Эта поездка принесла Николаю Давидовичу не столько радости, сколько скорби и огорчения. Человек искренне верующий, он прекрасно понимал значение для судьбы России того, что происходит и в чем он, по Воле Божией, принимает участие. Но таких - понимающих - людей, как выяснилось, было немного. Совсем мало их оказалось в окружении Государя. Особенно неприятным открытием для Жевахова стало то, что в числе таких непонимающих и маловерующих людей был и протопресвитер армии и флота о. Георгий Шавельский.
Главный священник русской армии не только не встретил Святыни подобающим образом, но и заявил Жевахову, что ему "некогда заниматься пустяками". Пораженный посланец Святителя Иоасафа пришел к выводу, что "один этот человек погубит всю Россию". Жевахов вполне справедливо назвал о. Шавельского "маловерующим и ловким человеком".
Пренебрежительное отношение к Святыням произвело на Жевахова тягостное впечатление. Недвусмысленное повеление Святителя Иоасафа не было исполнено. Но даже несмотря на это Жевахов отмечал, что "во время пребывания святыни в ставке не было не только поражений на фронте, а, наоборот, были только победы".
После поездки Жевахова в Ставку начали активно циркулировать слухи о назначении его товарищем обер-прокурора Св. Синода. Эти слухи имели под собой основу. Государыня Императрица после личного знакомства с Н.Д. Жеваховым увидела в нем человека, обладающего необходимыми качествами для государственного чиновника, особенно в то непростое время: искренней верой, твердыми монархическими убеждениями и компетентностью в делах Церкви. Поэтому Царица начала предпринимать усилия для назначения Жевахова. Сделать это было не так просто.
Назначению Жевахова товарищем обер-прокурора препятствовали не только формальные обстоятельства: он был чиновником 5 класса, а должность товарища обер-прокурора соответствовала в "Табели о рангах" 3 классу, т.е. пришлось бы нарушить порядок чинопроизводства. Но это препятствие можно было преодолеть. Сложнее было преодолеть другое - вдруг возникшее - препятствие: как только стало известно о желании Государыни и Государя назначить Жевахова, против него была развязана кампания лжи и клеветы со стороны придворных кругов и либеральной прессы. Он тут же попал в число "распутинцев", "представителей темных сил". Недоброжелатели рассматривали его поездка в Ставку, как попытку "сделать карьеру на религии".
Слухи и сплетни вокруг своего имени весьма тяготили Жевахова. А возможность высокого назначения пугала нелегкой ношей ответственности. С новой силой возникли мысли о бегстве из мира. Как человек искренне верующий, Жевахов за разрешением своих сомнений поехал к старцам Оптиной Пустыни. Там он получил благословение от старца Анатолия (Потапова), который при этом сказал примечательные слова: "Судьба Царя - судьба России. Радоваться будет Царь, радоваться будет и Россия. Заплачет Царь, заплачет и Россия, а... не будет Царя, не будет и России.. Как человек с отрезанной головою уже не человек, а смердящий труп, так и Россия без Царя будет трупом смердящим. Иди же, иди смело, и да не смущают тебя помыслы об иночестве: у тебя еще много дела в миру. Твой монастырь внутри тебя; отнесешь его в обитель, когда Господь прикажет, когда не будет уже ничего, что станет удерживать тебя в миру".
Наконец, 15 сентября 1916 г. Государь Император дал в Царской Ставке указ Правительствующему Сенату: "Помощнику статс-секретаря Государственного Совета сверх штата, в звании камер-юнкера Двора Нашего статскому советнику князю Жевахову Всемилостивейше повелеваем быть исправляющим должность товарища обер-прокурора Св. Синода, с оставлением в придворном звании". Обер-прокурором по настоянию Государыни еще в августе стал Николай Павлович Раев. Жевахов и Раев оказались единомышленниками в воззрениях на церковно-государственные задачи, и Николай Давидович с энтузиазмом принялся за новое дело. 6 декабря 1916 года Жевахов был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени, к которому его представляли еще за три года до этого. 1 января 1917 года он был пожалован званием камергера Высочайшего Двора и произведен в чин действительного статского советника.
В конце января 1917 г. новый товарищ обер-прокурора Св. Синода отбыл в инспекционную поездку на Кавказ. Вернувшись в столицу 24 февраля, он застал первые признаки революционного брожения. В заседании Св. Синода 26 февраля Жевахов пытался инициировать обращение Синода к населению, которое бы грозило церковными карами всем участникам беспорядков. Однако не встретил поддержки со стороны архиереев, которые отвергли его предложение. Уже оскудела смыслом как государственная, так и церковная власть. В первые дни революции в действиях властей в полной мере проявились нераспорядительность и растерянность.
Объяснить это можно не только злым умыслом (хотя и он присутствовал в действиях некоторых чиновников), но и некоторой наивностью. Не был исключением тут и Жевахов, хотя он лучше других понимал смысл начавшихся событий. В своих воспоминаниях он рассказывает, что на предложение верного слуги незамедлительно скрыться, он ответил, что "народ, может быть, скоро образумится, и все пойдет опять по прежнему". Кстати, этот искренний рассказ о своей наивности придает убедительность жеваховским воспоминаниям, несмотря на попытки поставить под сомнение их достоверность.
1 марта 1917 года по приказу Керенского Жевахов был арестован и до 5 марта находился в заключении в так называемом министерском павильоне Государственной Думы, как товарищ министра "прежнего режима".
В первые месяцы правления Временного правительства, когда еще не минула эйфория от того, что "все стало можно", когда еще не были проедены ресурсы, накопленные Империей, можно было более-менее свободно перемещаться по стране. В это время Жевахов жил то в имении сестры под Петербургом, то у матери в Киеве, то в имении у брата в Полтавской губернии. Ему даже удалось исхлопотать себе пенсию от Временного правительства за свою 18-летнюю государственную службу. Чиновничий аппарат оставался ведь пока еще прежним, там было немало давних сослуживцев Жевахова.
Находясь вдали от столицы, Жевахов конечно не мог наблюдать агонию февралистского режима. Во второй половине лета он вновь приехал к сестре, поближе к столице. До 8 ноября 1917 г. Николай Давидович жил в имении у сестры. И только увидев наступление анархии, боясь подвергнуть сестру опасности, он выехал в Киев. Теперь поезда ходили редко, передвигаться по железной дороге стало небезопасно. Испытав немало унижений, миновав многие опасности, Жевахов добрался, наконец до Киева. И тут он узнал страшную весть - 30 октября умерла его мать. Он не успел даже на похороны.
Николай Давидович решил остаться в Киеве. На его глазах менялись власти: сначала "глупая Рада"; затем, взявшие Киев штурмом и залившие его кровью расстрелянных офицеров, большевистские отряды Муравьева; затем немцы и гетман Павло Скоропадский. После революции в Германии немцы ушли, а с ними вместе и гетман, который держался только на немецких штыках. В декабре в оставленный немцами Киев ворвались петлюровцы и учинили там террор. Тогда был расстрелян генерал-лейтенант граф Ф.А. Келлер (один из двух военачальников не поддержавших предложение генерала-адъютанта М.В. Алексеева об отречении Государя) со своим адъютантом. Петлюровцы арестовали ненавистных им русских архиереев: Митрополита Антония, его викария Епископа Никодима, а также Архиепископа Евлогия и вывезли их в Галицию.
Через месяц с небольшим петлюровцы бежали из Киева перед наступавшими частями большевиков. Настали страшные полгода чекистских злодеяний, перед которыми померк террор петлюровцев. В эти страшные месяцы Жевахов с братом скрывались в Скиту Пречистыя Богородицы. Их приютил игумен в благодарность за пожертвования Скиту со стороны брата Владимира....А Киев - матерь городов русских - в это время истекал кровью. С сатанинской злобой и ненавистью ко всему национально русскому обрушилась репрессивная машина ЧК на население города. От рук сатанистов в эти месяцы погибли кузен Жевахова, один из руководителей киевского Клуба русских националистов профессор П.Я. Армашевский, двоюродный брат Д.В. Жевахов и тысячи других представителей русского образованного слоя. Когда в середине августа в Киев вступила Добровольческая армия, даже видавшие виды офицеры были в ужасе.
Дом Жеваховых был разгромлен. Пережитое и увиденное после ухода большевиков, видимо, стало страшной травмой для Николая Давидовича. Он не верил в прочность деникинской власти, и, как вскоре выяснилось, вполне обоснованно. Поэтому решил уехать на юг. Пока еще он питал некие иллюзии: "ехать в Крым, или на Кавказ и туда выписать сестру". Его брат, Владимир Давидович, то ли не разделял эти иллюзии, то ли намеревался сделать то же самое, но позже. Как бы там ни было, на тот момент планы брата оказались другими. Николай Давидович простился с братом - как оказалось навсегда, - и в середине сентября уехал в Харьков.
Затем, спасаясь от наступавших большевиков, он бежал в Ростов. Очень скоро выяснилось, что найти себе применение на службе у деникинских властей Жевахову не удастся. Чиновники "старого режима" были не в чести у вождей Белой армии. По гражданской части у Деникина служили в основном кадеты. Во время передвижений по югу России Жевахова несколько раз ограбили. Он оказался без средств к существованию, без крова и даже почти без одежды. Николай Давидович был в отчаянии... И тут - милость Божия - его пригласил к себе Митрополит Питирим, которого Жевахов считал давно умершим, и по которому в Киеве даже служились панихиды. Владыка Питирим занимал скромную должность настоятеля Второ-Афонского монастыря под Пятигорском. Вторую половину ноября и декабрь 1919 г. Жевахов провел на крохотном Подворье Второ-Афонского монастыря в Пятигорске, где жил Митрополит Питирим.
Предвидя скорую агонию деникинского дела, в последний день декабря 1919 г. Жевахов вместе с Митрополитом Питиримом уехали в Екатеринодар. Они намеревались отправиться на Афон. Однако неожиданно для Жевахова владыка отказался от этого замысла и решил остаться в Екатеринодаре. Видимо он предвидел свою скорую кончину (в середине февраля Митрополит Питирим отошел ко Господу). Жевахов в середине января приехал в Новороссийск, где оформил необходимые документы для отъезда за границу.
На рейде Новороссийска стоял в это время старенький грузовой пароход "Иртыш", на котором отправлялась в Сербию группа архиереев (Архиепископ Волынский Евлогий, Епископ Челябинский Гавриил, Епископ Сумской Митрофан, Епископ Минский Георгий и Епископ Белгородский Аполлинарий). К ним и присоединился бывший товарищ обер-прокурора Святейшего Синода. 16 января пароход взял курс на Константинополь.
Путешествие было не из легких. Один из его участников так описывает свои злоключения: "Плавание на "Иртыше" было долгим и мучительным. Битком набитый пассажирами трюм. Лежат вповалку мужчины, дамы, дети... Поднимешься на палубу, - та же картина". К трудностям бытовым добавились нравственные издевательства. Пароход продержали сначала на рейде Константинополя, а затем Салоник, не разрешая сход на берег. Наконец был подан поезд, который доставил их в дружественную Сербию, где был оказан достойный прием. Архиереи вскоре разъехались по монастырям и сербским приходам.
Так началась эмигрантская жизнь князя Николая Давидовича Жевахова. Он оказался без каких-либо средств к существованию. Имея репутацию "распутинца" и "реакционера", Николай Давидович не мог рассчитывать на помощь не только либеральных, но и консервативных кругов эмиграции, в том числе большинства оказавшихся за границей архиереев. Сведения об эмигрантском периоде жизни Н.Д.Жевахова скудны и отрывочны. Приходится буквально по крупицам собирать информацию.
В своих воспоминаниях Жевахов пишет, что с 9 февраля 1919 г. по сентябрь 1920 он жил в Сербии. На первых порах его приютил у себя граф В.А. Бобринской. Это и некоторые другие сведения о Жевахове сообщает в своих воспоминаниях Митрополит Евлогий. Здесь в Сербии Николай Давидович выступил одним из инициаторов создания русско-сербского общества. Оно было открыто 20 июля 1920 года, и Жевахов был избран председателем общества. В своей речи при торжественном открытии общества он попытался обозначить новые задачи для объединения славянства. В условиях, когда иудейство и масонство ведут открытую войну на уничтожение против христианства, "всякая попытка к единению славян приобретает исключительное значение", считал Жевахов. Он выражал надежду, что "славянская идея объединит вокруг себя всех христиан для совместной борьбы с врагами Христа". Увы, надежды на славян, как и ранее, не оправдались.
Вскоре Николаю Давидовичу удалось связаться с бежавшим от большевиков председателем Императорского Православного Палестинского Общества князем А.А. Ширинским-Шихматовым. С ним Жевахов был знаком еще со времен "Барградского дела". Помимо личного знакомства оба князя, судя по всему, были единомышленниками. По крайней мере после смерти А.А. Ширинского-Шихматова Жевахов написал о нем очень теплые воспоминания. В итоге в 1920 г. князь Жевахов был назначен заведовать Подворьем Св. Николая, которое являлось собственностью Палестинского общества.
Нельзя сказать, что должность заведующего Подворьем была легкой. Сам Жевахов свидетельствует: "Условия моей жизни и службы в Бари были кошмарны". Все время приходилось изыскивать средства к существованию для Подворья. Порою ситуация для православного населения Бари была просто катастрофической. Так в письме княгине М.П. Демидовой от 10 (23) августа 1932 г. Жевахов сообщает: "Положение Подворья отчаянное. С Рождества Христова прошлого года в Подворьи нет священника, которого нечем содержать и не совершается богослужение. Эту Пасху все православное население оставалось без церковных служб".
Вдобавок к материальным трудностям и на Подворье проникла смута. Насельники не хотели признавать ничьей власти, враждовали между собою. Но это было еще полбеды. Тяжкие испытания начались для Николая Давидовича после перехода на службу к большевикам вице-консула в Бари Алексеева, которому удалось соблазнить и псаломщика Каменского. Этот последний захватил архив и документы Строительной комиссии, после чего объявил себя управляющим подворьем. Начался многолетний тяжкий судебный процесс. Свои злоключения в эмиграции Жевахов описал в третьем и четвертом томах воспоминаний, которые так и не были изданы из-за отсутствия средств.
Круг тех людей, с которыми встречался, общался, переписывался в эмиграции Николай Давидович Жевахов был невелик. Но нередко это были весьма примечательные личности. Один из них - известный авиаконструктор и промышленник И.И. Сикорский. Жевахов был, видимо, воспреемником одного из его сыновей. В РНБ в Петербурге хранится книга Жевахова о С.А. Нилусе из личной библиотеки Сикорского с дарственной надписью: "Дорогому Игорю Ивановичу Сикорскому от кума. Ник. Жевахов. Рим, 9/22 мая 1937".
Своим знакомством с Жеваховым И.И. Сикорский, видимо, обязан своему отцу, известному ученому и педагогу, убежденному националисту и монархисту И.А. Сикорскому. Профессор Киевского университета Св. Владимира Иван Алексеевич Сикорский принимал непосредственное участие, как эксперт, в "деле Бейлиса", за которым следила вся страна. Он, как известно, дал положительное заключение о ритуальном характере убийства Андрюши Ющинского. Таким образом, помимо того, что Жевахов был питомцем университета, в котором преподавал Сикорский-старший, их сближало общее отношение к процессу по "делу Бейлиса".
В январе 1921 года Жевахов совершил поездку в Германию, где зарождалось тогда националистическое движение. В январе 1922 г. по настоянию его берлинских друзей он побывал в Мюнхене, где встречался и общался с одним из идеологов немецкого национализма Максом Эрвином Шейбнер-Рихтером. Шейбнер-Рихтер представил Жевахова фельдмаршалу Эриху Людендорфу, который был одним из лидеров правого движения. В Германии Жевахов познакомился и с другими лидерами немецких правых: графом Эрнестом Ревентловым и с первым переводчиком "Протоколов Сионских мудрецов" на немецкий язык, издателем консервативного журнала "Ауф форпостен" Людвигом Мюллер фон Гаузен.
Николай Давидович и раньше симпатизировал немцам, слыл большим германофилом. Теперь же, увидев подъем национального движения в Германии, он был просто восхищен. Немцы также проявили немалый интерес к Жевахову. Он сам вспоминал: "Мой приезд в Берлин, в этот момент, не мог пройти незамеченным для немцев, и я, как лично знавший Нилуса и ведший с ним переписку, неожиданно очутился в самом центре этого бурного, здорового национального движения, смягчавшего у меня горечь сознания той печальной роли, какую сыграла Германия в отношении России, в роковую для обеих стран войну".
Здесь мы подходим к очень серьезной и, к сожалению, до сих пор правдиво почти не освещенной проблеме: роли Жевахова и других русских эмигрантов-монархистов в формировании фашистского движения в Европе. Сам Жевахов отмечал, что русские "оказали, несомненно, крупную услугу немцам в деле пробуждения их национального правосознания, и неудивительно, что на этой почве между ними возникли тесное единение и дружная совместная работа. Заслуга же немцев заключалась в том, что они отнеслись к русским не как к "беженцам", требовавшим материальной помощи, а как к подлинным культуртрегерам, и воспринимали их рассказы о зверствах большевизма и завоеваниях еврейства в России, как угрозу их собственному бытию, как великую мировую опасность, грозившую всему христианству, цивилизации и культуре".
Фашистское движение в Европе, несомненно, было не только консервативно-националистической реакцией на европейский либерализм, но и ответом на события в России. Немцы, стремясь ослабить Россию и вывести ее из войны, приложили руку к тому, чтобы вызвать русский бунт, а получили...еврейскую революцию. И теперь они внимательно изучали то, что произошло в России, стремились завязать контакты с русскими правыми кругами. Очень важно выяснить роль русских в формировании фашизма. Речь идет не только о Жевахове, но и о Федоре Винберге, Петре Шабельском-Борк, Николае Маркове и других видных представителях русской монархической эмиграции. И не только в Германии, но и в Италии.
О последних годах жизни князя Н.Д. Жевахова нам, к сожалению, почти ничего не известно.
Очень точно и правильно сказал о князе Николае Жевахове Федор Винберг: "Если б у Царя было побольше таких верных и достойных слуг, никакая революция не удалась бы в России...".

Жевахов Николай Давыдович, 1876-1938, князь, камер-юнкер, помощник статс-секретаря Государственного совета, с сентября 1916 г. - товарищ обер-прокурора Синода при оберпрокypope Н.П. Раеве.

Жевахов Николай Давыдович (1876-1949), князь, русский государственный деятель, камер-юнкер Высочайшего Двора, товарищ обер-прокурора Синода (15.09.1916 - 28.02.1917), духовный писатель.

В своих трудах, и прежде всего “Воспоминаниях” (1923 - 28), Жевахов дает глубочайшее историческое и религиозно-философское осмысление одной из самых трагических эпох жизни русского народа, пророческое предвидение многих событий 1920-30-х.

Революция, отмечал Жевахов, была не выражением “народного гнева против царя и его правительства”, а лишь плодами безверия, самомнения и гордости людской. Осмысливая свою эпоху, Жевахов писал, что люди настолько ушли от правды, что перестали узнавать ее. “Если (люди) в явлениях повседневной жизни не прозревают промыслительных путей Божьих, ведущих к предопределенным Господом целям; если ниспосылаемые Богом испытания для пробуждения и вразумления людей всегда застают их врасплох и кажутся тем более неожиданными, чем более они ужасны, то кто не способен рассмотреть признаки приближения кончины мира, явления антихриста и Суда Божия над миром?! И кто же поверит пророку, если бы он даже явился в наше время?!” Такие пророки, пишет кн. Жевахов, есть, один из них - С.А. Нилус . Каждый православный человек обязан знать наизусть его книгу “Великое в малом” и опубликованные там документы тайного правительства.

Темные силы иудейства и масонства стремятся господствовать над миром. На пути к этому стоит православная Россия. “Великая столько же пространством, сколько и своей духовной мощью, но смиренная и кроткая Россия прозревает грядущие судьбы Европы, видит неумную и близорукую игру Англии и Франции, но не осуждает ни той, ни другой, ибо знает, что эти несчастные страны обречены на гибель, в порядке очереди, установленной интернационалом, так же как и Россия, что программы интернационала столь же необъятны, как и гениальны, и сводятся к одной цели - ликвидации христианства как единственного препятствия для завоевания мира...” Нужно пристальнее всмотреться в грядущие перспективы, пророчески писал Жевахов, чтобы содрогнуться от ужаса при мысли и возможности порабощения христиан иудаизмом и масонством, которым чужда и ненавистна христианская мораль.

Кн. Жевахов раскрывает сокровенные планы врагов русского народа. Задача антирусской революции 1917 заключалась в “уничтожении России” и образовании на ее территории “царства” антирусского интернационала как опорного пункта для последующего завоевания других христианских государств. Планы темных сил “имели в виду развалить Россию в наикратчайший срок”.

О. Платонов

Жевахов, кн. Николай Давидович (24.12.1874-1947?), камергер Высочайшего Двора, действительный статский советник, участник право-монархического движения, член Русского Собрания (PC).

Принадлежал к русской ветви древнего грузинского рода князей Джаваховых. В 1738 кн. Шио (Семен) Джавахов принял русское подданство, получив княжеский надел в Кобелякском у. Новороссийской (позднее Полтавской) губ., положив начало российской ветви рода, который по-русски стал именоваться Жеваховы. Предки кн. Жевахова находились в родстве с семейством Горленко, давшем России святителя Белгородского Иоасафа. Детство прошло в родовом имении Линовица, которое принадлежало его отцу помещику Пирятинского у. Полтавской губ. коллежскому советнику Давиду Дмитриевичу (1843-1907), служившему по выборам дворянства, и в Киеве, где у матери Екатерины Константиновны, урожд. Вульферт (1847-1917), был собственный дом. В семье Жеваховых было четверо детей: два сына-близнеца Николай и Владимир (будущий сщмч. еп. Иоасаф (кн. Жевахов)) и две дочери Любовь (р. 1876) и Варвара (р. 1879).

Образование получил сначала во 2-й Киевской гимназии, затем в Коллегии Павла Галагана и, наконец, на юридическом ф-те Киевского ун-та св. Владимира (1898). Окончив курс унта с дипломом 2 ст., поступил на службу в Киевскую судебную палату, затем в канцелярию Киевского генерал-губернатора. В мае 1902 занял должность земского начальника в родных местах. В это время кн. Жевахов впервые попробовал себя на поприще политического публициста. В 1904 на страницах консервативного журнала «Гражданин», издававшегося кн. В. П. Мещерским, печатались его «Письма земского начальника». В своей деятельности главное внимание он уделял задачам духовного просвещения и образования крестьянства, был инициатором и руководителем строительства сельских храмов, сам немало жертвовал личных денег на это. Впоследствии в 1914 его деятельность на благо духовного просвещения народа была отмечена преподанием официального благословения Св. Синода с вручением грамоты. В к. апр. 1905 переведен в С.-Петербург в Государственную канцелярию в отделение свода законов. С к. 1906, познакомившись с прот. Александром Маляревским давним почитателем свт. Иоасафа (Горленко), начал работу по собиранию материалов о святителе. Именно в это время он познакомился с архиеп. Курским и Обоянским Питиримом (Окновым), будущим митр. Петроградским и Ладожским. Плодом трудов кн. Жевахова стали 3 тома «Материалов для биографии святителя Иоасафа Горленко, епископа Белгородского и Обоянского», которые были изданы в Киеве в 1907-1911. По окончании работы 18 марта 1910 он удостоился аудиенции у Императора Николая II, а в 1912 получил Высочайшую благодарность за поднесенную книгу «Святитель Иоасаф Горленко, Епископ Белгородский и Обоянский». 4 сент. 1911 состоялась канонизация свт. Иоасафа, а Жевахов стал тов. председателя братства свт. Иоасафа.

Будучи убежденным монархистом, 4 мая 1909 он стал действительным членом PC. Заметную роль в его жизни сыграл духовный пи-сатель, видный монархист С. А. Нилус. Они познакомились в Киеве ок. 1900, активно об-щаться начали с осени 1905 в С.-Петербурге. В 1913, посетив Нилуса в Валдайском монастыре и услышав от него сетования на необходимость поиска себе нового пристанища, Жевахов пригласил его жить в родовое имение Линовица. Затем часто навещал его там, и они подолгу беседовали. В Линовице С. А. Нилус готовил к изданию свою знаменитую книгу «Близ есть при дверех».

В 1910 Жевахов совершил паломническое путешествие в итальянский г. Бари, где покоятся мощи его небесного покровителя Николая Чудотворца. Он опубликовал свои «Путевые заметки», в которых предложил соорудить православный храм во имя св. Николая и при нем странноприимный дом для русских паломников. В дек. 1910 по поручению Императорского Православного Палестинского Общества (ИППО) он был командирован в Бари для приобретения земельного участка под постройку храма и странноприимного дома. В мае 1911 был Высочайше утвержден Барградский комитет при ИППО для сбора пожертвований на строительство, который возглавил видный правый деятель кн. А. А. Ширинский-Шихматов. Жевахов стал членом комитета, а в 1913 был назначен председателем Строительной комиссии. В июне 1913 он был избран в пожизненные действительные члены ИППО с выдачей серебряного знака за оказанные Барградскому комитету услуги. За организацию строительства храма и странноприимного дома 6 мая 1914 ему было пожаловано звание камер-юнкера Высочайшего Двора.

4 сент. 1915 на собрание братства свт. Иоасафа пришел некий полковник О., который поведал о явлении ему Белгородского Чудотворца. Святитель повелел для спасения России доставить на фронт Владимирский образ Божией Матери, которым его благословила на иночество мать, и Песчанский образ Богородицы, обретенный им в бытность еп. Белгородским, и пронести их по линии фронта. Тогда Господь по молитвам Своей Матери смилуется над Россией. Как потом выяснилось, почти одновременно похожее явление было старику-крестьянину из д. Пески. Исполнять повеление свт. Иоасафа пришлось кн. Жевахову. Его недоброжелатели увидели в поездке на фронт карьеристские стремления, и приезд князя со святынями прошел незамеченным, никаких крестных ходов вдоль линии фронта не было организовано. После поездки Жевахова в Ставку начали циркулировать слухи о назначении его тов. обер-прокурора Св. Синода. Его кандидатуру поддержала Императрица Александра Федоровна, познакомившаяся с Жеваховым в период подготовки поездки в Ставку. Сразу против князя была развязана кампания клеветы, он попал в число «распутинцев», «представителей темных сил». Тем не менее, 15 сент. 1916 вышел указ о назначении Жевахова. Обер-прокурором еще в авг. стал Н. П. Раев. 1 янв. 1917 Жевахов был пож-лован званием камергера Высочайшего Двора и произведен в чин действительного статского советника. В к. янв. 1917 он отбыл в инспекционную поездку на Кавказ, а вернувшись в столицу 24 февр., застал первые признаки революционного брожения. В заседании Св. Синода 26 февр. Жевахов пытался инициировать обращение Св. Синода к населению, которое бы грозило церковными карами всем участникам беспорядков. Однако не встретил поддержки со стороны архиереев, которые отвергли его предложение.

1 марта 1917 Жевахов был арестован и до 5 марта находился в заключении в так называемом министерском павильоне Гос. Думы, как товарищ министра «прежнего режима». После освобождения жил в имении сестры в Боровичах, у матери и брата в Киеве, в родовом имении Линовица. С осени 1917 обосновался в Киеве. В течение полугода кровавых чекистских злодеяний с братом скрывались в скиту под Киевом. После прихода в город Добровольческой армии уехал на юг - в Харьков, затем в Ростов. Его приютил у себя митр. Питирим, который был настоятелем Второ-Афонского монастыря под Пятигорском. В к. 1919 вместе они выехали в Екатеринодар, намереваясь отправиться на Афон. В сер. янв. кн. Жевахов приехал в Новороссийск (владыка Питирим, предчувствуя скорую кончину, отказался от поездки) вместе с группой архиереев через Константинополь и Салоники в Сербию.

С 9 февр. 1919 по сент. 1920 жил в Сербии, стал одним из инициаторов создания и председателем русско-сербского общества, открытого 20 июля 1920. В речи при торжественном открытии Общества заявил: в условиях, когда иудейство и масонство ведут открытую войну на уничтожение против христианства, «всякая попытка к единению славян приобретает исключительное значение». Выразил надежду, что «славянская идея объединит вокруг себя всех христиан для совместной борьбы с врагами Христа». В 1920 назначен заведующим подворьем свт. Николая в Бари, которое являлось собственностью ИППО. В янв. 1921 он совершил поездку в Германию, где зарождалось националистическое движение. В янв. 1922 снова побывал в Мюнхене и Берлине, где встречался с одним из идеологов немецкого национализма Максом Эрвином Шейбнер-Рихтером, фельдмаршалом Эрихом Людендорфом, гр. Э.Ревентловым, переводчиком «Протоколов Сионских мудрецов» на немецкий язык, издателем консервативного журнала «Ауф форпостен» Людвигом Мюллер фон Гаузен. Немцы проявили интерес к Жевахову. Он вспоминал: «Мой приезд в Берлин, в этот момент, не мог пройти незамеченным для немцев, и я, как лично знавший Нилуса и ведший с ним переписку, неожиданно очутился в самом центре этого бурного, здорового национального движения, смягчавшего у меня горечь сознания той печальной роли, какую сыграла Германия в отношении России, в роковую для обеих стран войну». Жевахов состоял в переписке с итальянским дуче Б.Муссолини.

О последних годах его жизни почти ничего не известно. Последнее документальное известие о князе относится к 1941-1942. По некоторым данным он умер в Вене в лагере для перемещенных лиц.

Арх.: РГИА. Ф. 753. Оп. 1. Д. 6; Ф. 797. Оп. 86. 1916.I отд. I стол. Д. 124.

А. Степанов

Использованы материалы кн.: Черная сотня. Историческая энциклопедия 1900-1917. Отв. редактор О.А. Платонов. М., Крафт+, Институт русской цивилизации, 2008.

Сочинения:

Письма земского начальника // Гражданин. 1904. № 11, 13, 18, 20, 22, 26, 33, 34, 39, 45, 51, 62, 63;

О назначении школы. СПб., 1906; СПб., 1998;

Святитель Иоасаф Горленко, епископ Белгородский и Обоянский (1705-1754): Мат. для биогр., собранные и изданные кн. Н. Д. Жеваховым в 3 т. и 5 ч. Киев, 1907-1911;

Николай Николаевич Неплюев. Биогр. очерк. СПб., 1909;

Бари. Путевые заметки. СПб., 1910;

Житие святителя Иоасафа, Чудотворца Белгородского. СПб., 1910; Изд. 2-е. Нови-Сад, 1929; Святитель Иоасаф / Сост. кн. Н. Д. Жевахов. Пг, 1916;

Чудеса святителя Иоасафа / Сост. кн. Н. Д. Жевахов. Пг., 1916; СПб., 1998;

Речь председателя Русско-сербского общества кн. Н. Д. Жевахова, произнесенная при торжественном открытии Общества в г. Вршаце (Сербия, Бенат), 20 июля 1920 // Двуглавый орел. 1921. Вып. 19;

Воспоминания товарища обер-прокурора Св. Синода кн. Н. Д. Жевахова. (Т. 1. Мюнхен, 1923; Т. 2. Нови-Сад, 1928). М., 1993;

Еврейский вопрос. Нью-Йорк, 1926;

Памяти гр. А.Череп-Спиридовича. Нью-Йорк, 1926;

Светлой памяти шталмейстера Высочайшего двора Ф.Винберга. Париж, 1928;

Причины гибели России. Нови-Сад, 1929;

Раб Божий Николай Николаевич Иваненко. Нови-Сад, 1934;

Кн. Алексей Александрович Ширинский-Шихматов: Крат, очерк жизни и деятельности. Нови-Сад, 1934;

Корни русской революции. Кишинев, 1934;

Сергей Александрович Нилус; Крат, очерк жизни и деятельности. Нови-Сад, 1936;

Еврейская революция. Под ред. О. Платонова М., 2006.

Литература:

Жевахов В. Д. Родословная роспись рода князей Жеваховых. (Российская ветвь). Киев, 1914;

Комолова Н. П. Русское зарубежье в Италии (1917-45) // Русская эмиграция в Европе (20-е - 30-е XX в.). М., 1996;

Ростислав (Колупаев), иг. Русские в Северной Африке. Обнинск, 2004;

Степанов А. Д. Черная Сотня: взгляд через столетие. СПб., 2000;

Степанов А. Д. Между миром и монастырем: жизненный путь князя Николая Жевахова // Тайна беззакония в исторических судьбах России. СПб., 2002;

Степанов А. Д. Жевахов Николай Давидович // Святая Русь. Большая Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм. Гл. ред., сост. О. А. Платонов, сост. А. Д. Степанов. М., 2003;

Степанов А. Д. «Между миром и монастырем». Князь Николай Давидович Жевахов (1874-1947?) // Воинство святого Георгия: Жизнеописания русских монархистов начала XX века. / Сост. и ред. А. Д. Степанов, А. А. Иванов. СПб., 2006.